Появление коммерчески доступных летающих машин, к которым можно прикрепить камеру и запустить в свободный полет, было воспринято главными любителями красивой картинки — журналистами и кинорежиссерами — на ура. На каком этапе сейчас находится журналистика дронов и к чему стоит готовиться редакциям, желающим поснимать что-нибудь с высоты птичьего полета? Об этом читайте в интервью с дроно-строителем Петром Зайцевым.
Илья Стечкин, кандидат филологических наук, медиаэксперт
Материал впервые опубликован в журнале «Журналист» №11/2014
В переводе с англйиского слово “дрон” означает «трутень». Но герои нашей статьи исключительно трудолюбивы. Это беспилотные летательные аппараты (БПЛА). Интерес к ним еще в первой половине ХХ века проявили военные. И вот уже почти сто лет он не ослабевает. Сначала дроны работали мишенями (строго говоря, эта функция сохранилась у БПЛА и по сей день), потом, с развитием радио-, фото- и телетехники им стали доверять разведывательные задачи. Современные медиа-дроны ведут свою родословную именно от разведывательных «беспилотников».
Жужжащие квадро- и гексакоптеры (с четырьмя и шестью винтами) состоят из рамы, двигателей, пропеллеров, иногда еще камеры и компьютера, который всем этим управляет, получая сигналы с пульта. Этот компьютер называют «мозгами».
Я связался с человеком, который увлекается и дронами, и журналистикой, – Петром Зайцевым, заместителем генерального директора по развитию ООО «ЛРТ» (Люберецкое районное телевидение) и поговорил с ним о винтокрылых операторах.
Вообще сначала я представлял себе дроны чем-то вроде детской игрушки.
Петр: До тех пор, пока дрон у меня в руках, – это игрушка. Даже если я подниму его на пять-десять метров – он останется игрушкой. А вот если я выйду с ним на городскую улицу и подниму аппарат весом 2–3 кг на высоту от 50 до 100 метров, то могу стать причиной несчастного случая. Падая с такой высоты на человека аппарат в лучшем случае отправит его в больницу. В худшем – на тот свет. При падении на автомобиль дрон может спровоцировать ДТП или, как минимум, поездку в автосервис.
Использование дронов в российском законодательстве не проработано практически никак. Кто несет ответственность за последствия, которые могут возникнуть в результате падения дрона? Большинство людей этим не заморачиваются. Летают везде. Есть съемки полетов над центром города. Красиво. Но насколько это безопасно – никто не думает.
Маленькие дроны, которые могут снимать видео в качестве, достаточном для нужд медиакомпаний, используют для работы в труднодоступных местах или в горячих точках – туда больше всего тянет хорошо оборудованных стрингеров. Ведь для работы на московской улице можно поднять GoPro «на палочке» над толпой – и этого, скорее всего, хватит. Есть моноподы длиной до 3 метров.
Есть такая фирма 3DR (3D Robotics), которая создала «мозги»-автопилот APM. Они сделали простой аппаратик, но начинили ему «мозги» так, что у тебя приложение управления в мобильнике, дрон летит над тобой в 30 вайфайных метрах, при этом держит тебя в фокусе, наводясь на мобильник. Ты можешь ехать на велосипеде, а он тебя снимает. Если дрон и игрушка, то очень высокотехнологичная.
Первый раз я увидел редакционный дрон у РИА «Новости» во время московской уличной активности 2012-го года (перед событиями на Болотной, см. выше). Получается, они в России пионеры дрон-журналистики?
Петр: Ну, у РИА «Новости» (сейчас – МИА «Россия Сегодня» — ред.) есть деньги. Наверное, они использовали не Phantom за 50 тысяч рублей (Имеется в виду мультикоптер DJI Phantom 2 Vision+ – ред.). Скорее всего, у устройства о которым мы говорим, была рама от компании CineStar, дорогущие «мозги». Такой аппарат стоит порядка полумиллиона рублей. На нем, как правило, стоит система стабилизации, самоспасения, парашют. И все равно они не могут получить на нее разрешение, потому что нет такого формата. Если что-то случится, то кто-то будет отвечать. И, скорее всего, это будет не пилот, не авиадиспетчерская служба, а человек, отвечающий за съемку. Так что эти съемки проводятся на свой страх и риск. Поэтому в российской журналистике дроны сегодня сложно применимы законодательно.
А в других странах?
Петр: В Америке сейчас прошли первые законодательные изменения. И несколько серьезных фирм, которые представили свои модели дронов на экспертизу, и в ходе экспертизы доказали надежность своих аппаратов и их безопасность даже при возникновении внештатных ситуаций, получили разрешение предоставлять услуги для киносъемок, например.
Т.е. это не телекомпания захотела и купила себе дрон. Нет. Желающие осуществить съемку нанимают фирму, которая предоставляет не только само устройство и систему управления, но и профессионального пилота, и консультанта-оператора. Ты можешь, конечно, поставить своего оператора управлять камерой «на борту». Но консультант все равно нужен: он подсказывает, какие функции доступны. Потому что аппаратура управления камерой на дроне отличается от любой привычной операторской аппаратуры.
БПЛА и Дрон – синонимы?
Петр: Дрон – новомодное название, пришедшее из фантастики. У БПЛА в законодательстве об авиации есть определение: что это такое, при какой массе устройство подлежит регистрации, а при какой – еще нет. Понятно только, что и дрон, и БПЛА не имеют права взлетать выше 100 метров.
На данный момент в России нет органа, который может регулировать оборот дронов. Я сталкиваюсь по работе с ребятами, которые поставляют БПЛА для нужд военных. У них КБ, которое давно и прочно сидит на этом рынке – делают летающие мишени для армейских стрельб, например. У них все понятно. Они заявляют, что в таком-то квадрате летают беспилотные аппараты. Оборонщики заявляют об учениях в этом квадрате. Гражданская авиация, соответственно, корректирует свои маршруты.
Но дело в том, что их изделия по форме – самолеты. А у самолета есть крыло. Можно проанализировать подъемную силу, скорость. У БПЛА всегда есть прогнозируемые параметры полета. Многороторная система, характерная для дронов, отличается тем, что у нее нет параметров планирования. Либо у тебя работают моторы и несут машину по самой замысловатой траектории, которую ты задаешь, либо она падает. Опять-таки траектория падения непредсказуема – зависит от того, сколько моторов отказало. Взлетишь невысоко и мотор откажет – парашют не раскроется. Со ста метров – хороший парашют раскроется. Но при высоте в 101 метр ты нарушишь закон. Дрон, конечно, беспилотный летательный аппарат. Но юридически это не зафиксировано.
Встречал ли ты упоминания об успешном применении дронов в журналистике?
Петр: Вопрос в том, что называть журналистикой. Для легального производства контента, опубликованного в СМИ, — нет, не встречал. Я подписан на много разных сообществ, в которых люди делятся съемками с дронов. Но в каждом всегда найдется комментатор, который скажет: «Ребята, вы же понимаете, что это сообщество формально нарушает закон». Такая точка зрения бытует потому, что полет над людьми всегда чреват жертвами. Хотя комментатор будет не прав: еще раз обращу внимание на то, что закона, описывающего права и обязанности пилотов дронов, нет. А юридическое определение БПЛА не всегда применимо к дронам. Понятно только, что нельзя летать выше 100 метров.
А если, например, Никита Корзун снимает китов в море с помощью дрона? Людей в месте проведения съемки нет. А киты в суд не пойдут.
Петр: Если он летает ниже 100 метров и вне черты города, где нет людей, – никаких проблем. Это его хобби, его игрушка. На YouTube много интересных кадров полетов в горах, например. Прекрасные съемки прекрасного качества.
Качество, впрочем, разное. Зависит от оборудования. От простеньких, за 5 тысяч, заводских, покупных дронов до синестаров с «нексами» (речь о полупрофессиональных камерах Sony семейства Nex – ред.) или «редами» (дорогие профессиональные камеры Red Epic и Red Scarlet – ред.) на борту. Кинопроизводство уже уверенно летает. Даже стереокамеру подняли в воздух.
Как видео передается с дрона?
Петр: Зависит от того, чего ты хочешь. Ты хочешь смотреть видео в реальном времени, поднять свои глаза на высоту полета дрона? Или ты хочешь получить высококачественный контент – 4К или Full HD?
Если ты пишешь видео хорошего качества на бортовую камеру, то прицеливаешься ты, как правило, с помощью простой, плохонькой картинки. А если ты хочешь передавать в прямой эфир картинку до 720p (этого достаточно для большинства телеканалов), то это можно подать практически без задержки по радиоканалу в очки оператору, в эфир и писать на носитель.
Что за очки?
Петр: Видео-очки , которые показывают мне картинку, аналогичную изображению 40-дюймового экрана, существуют уже лет 15. У меня очки от очень малоизвестного китайского разработчика. Завод этот работает 12 лет. Так что использовать дорогущий «окулус» (Имеется ввиду шлем виртуальной реальности Oculus Rift от компании Oculus VR, приобретенной в 2014 году компанией Facebook) нет нужды.
У дрона есть две линии управления. Одна – 6-тиканальная – для управления платформой – как она себя ведет: крутится, летит, поднимается, опускается. И вторая система – для управления камерой. Камера может во все стороны крутиться, иметь зум, диафрагму.
Можно ли сказать, что один человек не в состоянии управлять и дроном, и камерой?
Петр: Не совсем так. Один человек в состоянии управлять дроном после длительного курса обучения. Допустим с пульта управлять самим аппаратом, а с помощью очков управлять камерой. Понятно, что запись автоматически ведется постоянно. И это применимо только к маленьким видеокамерам. Зум ты так не сделаешь.
Там, где речь идет о полутораметровых синестарах, которые несут нормальную камеру с нормальным объективом, конечно, работают два человека: пилот и оператор. Они обмениваются фразами типа: «поверни на 20 градусов дрон, мне не хватает угла обзора». Это единственное, в чем они взаимодействуют. А так – это два разных человека с разными задачами. Один имеет задачу висеть на 80 метрах над землей, другой отвечает за картинку.
Что должен знать и уметь человек, который собирается заниматься журналистикой дронов?
Петр: Прежде всего, он должен знать, что потратит миллион рублей на то, чтобы у него в руках была игрушка, чтобы руки умели ей управлять, не ронять, не сбивать людей и не портить чужие автомобили.
Для начала он купит что-нибудь простенькое за 50 тысяч рублей и быстренько его разобьет. У меня есть дрон размером с сигаретную пачку. У него нет «мозгов», нет стабилизации – ты постоянно подруливаешь для того, чтобы он не врезался в стены. У него батарейки хватает на 6 минут. Я 6 минут вылетать не могу. У меня устают мозги, глаза и руки. На такой игрушке ничему не научишься.
Для того, чтобы учиться летать на стабилизированных «мозгах», нужно их купить. «Мозги» отдельно, без машины, стоят 50 тысяч рублей (Петр имеет ввиду что-то вроде DJI Naza A2, Zero UAV – ред.). Ставить их на совсем маленькую базу бессмысленно.
Я шел так: посмотрел на трехсоттысячные дроны, на которые люди снимают более-менее приличный контент. Подумал, а что я не построю такой же? Построю! Построил свой первый алюминиевый дрон. Ну да, он бы потяжелее прототипа на полкило. Он взлетел. Моторы дешевые – плохо. Регуляторы дешевые – очень плохо. «Мозги» дешевые – вообще отвратительно.
Полетал я на нем, разбил на третий раз об забор. 10 комплектов пропеллеров (по 200 рублей) потратил за неделю полетов. Положил его перед собой, смотрю, думаю: может создатели дронов знают что-то такое, чего я не знаю? Начал форумы читать. Сел за тренажеры. Тренажер хороший тоже денег стоит. Потому что переделки, которые можно скачать бесплатно, используют динамику вертолета и на них невозможно учиться летать на дроне. У них даже стабилизация по-другому реализована. А те симуляторы, которые позволяют подключить к компьютеру хороший пульт и летать, но при этом не ломать железку, тоже стоят тысяч 15-20. Полетал месяц, почитал форумы. Сформулировал мысль: нужно делать большую раму. Сделал. Летает стабильно. Поставил самые младшие из хороших «мозгов». Летает, но хуже, чем описывают люди на форумах. А, еще моторы. Каждый моторчик, который не дает вибрации, не сбивает мозги, стоит по 9 тысяч.
Вот ты говоришь: журналисты отдельно, дроны отдельно. В США журналист идет к «дроноводу» и заказывает услуги. А у нас те, кто хотят заниматься журналистикой дронов, куда могут податься?
Петр: Нужно заводить штатные места пилотов. Оператор со временем освоит работу с камерой на дроне. И потом, даже если он наснимает фигню, но при этом пилот не даст аппарату разбиться и спасет людей, то проблем у конторы не будет. А вот если попытается взлететь дилетант и угробит машину за полмиллиона? Уже неприятно.
Но это ладно. А если машина упадет на человека? Отрежет, например, кисть руки. Представь себе: 15-ти или 18-тидюймовые лопасти из карбона крутятся со скоростью до 33 тысячи оборотов в секунду. Рабочая скорость вращения лопастей: 5-10 оборотов. 35 тысяч – полный газ. Висит машина – на 10 тысячах. Вдруг что-то случилось. Первое, что ты делаешь – даешь полный газ, начинаешь маневрировать. В людей неопытные пилоты прилетают на полном газу. Хотя правила безопасности пилотов говорят: гаси двигатель, раскрывай парашют. Ты плюхнешь тяжелой железкой по человеку, но не отрежешь ему голову.
Итак, что важно знать журналисту о дронах?
1. Дрон – не совсем то же самое, что «беспилотник». Особенно с точки зрения закона. Главным образом потому, что у дрона невозможно заранее просчитать траекторию движения в случае отказа двигателей. Так что вы используете эти аппараты на свой страх и риск. Законодательно оборот и эксплуатация дронов в России не регулируется. Вполне вероятно, что в случае какого-либо происшествия во время съемок с использованием дрона, отвечать будете лично вы, а не редакция.
2. Журналистика дронов стоит дорого. Если вы не готовы потратить на оборудование и обучение персонала порядка миллиона рублей, не стоит начинать.
3. Готовьте в штате место для пилота. Серьезный дрон требует специальных навыков управления.
Биография
Петр Зайцев родился в 1973 году. В 2008 году пришел на телеканал О2ТВ на позицию продюсера в отдел информационно-развлекательного вещания. В 2009 перешел на позицию технического директора в Первый игровой телеканал. В 2012 году, после переформатирования Первого игрового, перешел в Канобу (Рамблер-Игры) на должность ведущего инженера видео-отдела. С 2014 года по настоящее время работает заместителем генерального директора по развитию в Люберецком районном телевидении.
Читайте также: Журналист-дирижер и 5 уровней восприятия медиа
Подписывайтесь на нас в соцсетях, чтобы получать последние новости и краткие переводы лучших зарубежных статей о журналистике и новых медиа: