Трансформация «Гардиан» в цифровую эпоху

Корреспондент «Журналиста» поговорила с автором «Гардиан» Стивеном Моссом и выяснила, как газета, основанная почти 200 лет назад, чувствует себя в эпоху цифровых технологий.

Stephen Moss
Стивен Мосс выступает на факультете журналистики МГУ. Фото: Екатерина Жингель, пресс-служба МГУ

Одно из самых известных изданий Великобритании, качественная ежедневная газета «Гардиан» (The Guardian), в апреле 2014 получила Британскую премию прессы за лучшее печатное и цифровое издание года. «Гардиан» выходит в Великобритании, США и Австралии, у газеты есть сеть корреспондентов по всему миру. А в сфере цифровых технологий «Гардиан» опережает многих конкурентов не только в Британии, но и по всему миру. Веб-сайт газеты был запущен в 1995 году, а с 2004 года полная цифровая версия доступна читателям абсолютно бесплатно, причем сегодня материалы часто выходят в Интернете даже раньше, чем они появляются в печатном виде.

Ксения Лазарева

Материал впервые опубликован в журнале «Журналист» №06/2014

Биографическая справка:

Стивен Мосс по образованию историк, работал в книжном издательстве, писал в различные журналы. Редактор антологии альманаха о крикете Wisden. Работает в «Гардиан» с 1989 года, где пишет статьи о культуре, рецензии на книги, а также материалы на самые разные темы (на данный момент на сайте «Гардиан» 986 материалов за авторством Стивена Мосса). Увлекается шахматами, в настоящий момент работает над книгой о шахматах, также пишет книгу о меняющемся отношении к спорту. Самой интересной своей статьей считает материал о британской ядерной подводной лодке, при написании которого ему пришлось провести неделю на глубине в компании моряков. Самой дурацкой – описанную им попытку оккупировать с коллегами испанский остров на водном велосипеде и провозгласить его британской землей после испанско-марокканского кризиса 2002 года.

Печать против цифры

Стивен, вы ведь наблюдали переход «Гардиан» на цифровые рельсы лично?

На самом деле, эта трансформация еще не завершена. Когда я начал работать в «Гардиан», это была широкоформатная газета с ежедневным тиражом 400 тысяч (в 2005 году газета перешла на уменьшенный формат, «берлинер» — здесь и далее прим.авт.). Сегодня у «Гардиан» выходит 200 тысяч копий, но тираж продолжает снижаться примерно на 7% в год.

Как долго будут существовать печатные газеты? Дилемма заключается в том, что медиакомпании все еще получают большую прибыль от продажи материальных копий, потому что реклама в них стоит дороже, но и цифровые доходы растут.

Ключевым был и остается вопрос, размещать онлайн-контент бесплатно или нет. Главный редактор «Гардиан» Алан Расбриджер, вдохновившись книгами Клэя Ширки (американский писатель и журналист, исследующий воздействия Интернета на общество), решил, что мы должны вкладывать всю свою энергию в Сеть. Мы должны быть открытой системой, позволяющей нам вести беседу с максимальным количеством читателей, а им – бесплатно читать материалы и комментировать их.

Ваш прогноз – сколько еще «протянут» печатные газеты?

Пять лет. Но это именно в Великобритании, да и то наверное останется несколько. Все зависит от демографических показателей аудитории: более пожилые читатели не хотят ничего менять. Но скоро настанет момент, когда производство материальных газет не будет окупаться, и тогда уж придется перенести их в Интернет.

А рекламы в Интернете будет достаточно, чтобы цифровые медиа окупались?

Нет, думаю, потребуются и другие способы.

И тогда «Гардиан», возможно, перейдет на платную основу?

То, что основной контент останется бесплатным, – вне сомнения, это наша главная концепция. Последние три-четыре года «Гардиан» теряет около 30 миллионов фунтов ежегодно. Эта цифра уменьшается, но, тем не менее, это убытки. У «Гардиан» есть инвестиционный фонд, который покрывает их и в случае чего может продавать активы, но так не может продолжаться бесконечно. Кроме того, у нас есть платные приложения для различных гаджетов, существует система членства, когда люди могут за деньги подписаться на какие-либо сервисы. Это очень хороший источник дополнительных доходов. (У «Гардиан» действительно множество сервисов, например, по поиску работы, составлению индивидуальных диет, подбору путевок, знакомств, и многого другого).

Структура, аудитория, принципы

Какова редакционная структура «Гардиан» сегодня?

Уже более ста лет газетой управляет компания Scott Trust (компания была создана Джоном Скоттом, сыном самого известного редактора и владельца «Гардиан» Чарльза Скотта). Когда Чарльз Скотт, возглавлявший газету в течение почти 60 лет, умер в 1932 году, его семья, чтобы избежать долгов, передала полномочия Trust. Это означает, что у «Гардиан» фактически нет владельца, акционеров, ею управляет совет попечителей. И все, что предписывается главному редактору – это успешно продолжать дело газеты.

Так что мне никто не говорит, что писать, мы только советуемся с редактором по поводу выбора тем. У автора «Гардиан» много возможностей. Сейчас у нас около 600 журналистов (включая отделения в Нью-Йорке и Сиднее). Многие работают из дома, и фрилансеров становится все больше.

«Гардиан» не обязана приносить прибыль, только быть финансово устойчивой. Вот мы и пытаемся создать надежную финансовую платформу. Но это может занять еще лет пять, чтобы хотя бы сравнять расходы и доходы, так как цифровая трансформация наносит много убытка. (Стоит отметить, что «Гардиан» – это единственная национальная газета Великобритании, которая ежегодно проходит аудиторскую проверку. Также только у «Гардиан» есть свой омбудсмен, который разбирает жалобы и вносит поправки).

Поменялись ли как-то принципы работы издания в связи с переходом в цифровую эпоху?

Пару лет назад было непонятно, сможем ли мы вообще совершить этот переход, но сейчас нам кажется, что битва выиграна, хотя многие трудности еще впереди. И непрерывному прогрессу последних лет мы обязаны именно успешной комбинации цифровых инноваций и преданности традициям.

В эссе Чарльза Скотта прописана ключевая идея «Гардиан»: comment is free, but facts are sacred («комментировать можно, но факты священны»): Ты волен давать свое мнение, но если уж ты сообщаешь факты, они должны быть правдивы. Еще один принцип – уважать своих соперников.

Сегодня, в быстро меняющемся мире, эти принципы – залог надежного бренда. А в диких условиях Сети может выжить только газета, которая заслужила уважение читателей и пользуется авторитетом.

Вы упомянули отношение к соперникам. Много ли у «Гардиан» конкурентов?

Нет, потому что отличается основной финансовый подход. Ведь, в отличие от «Гардиан», The Times и The Daily Telegraph ввели достаточно жесткие пэйволлы. Некоторые из конкурентов «Гардиан» не верят, что наша политика будет успешной. Они считают, что, так как Интернет безграничен, рекламных доходов никогда не будет хватать, и не оценивают эту красивую идею: у вас есть преданные читатели, для которых вы честно работаете, и они сами платят за это деньги. Благодаря бесплатному контенту у нас очень большая аудитория, около 30 миллионов пользователей по всему миру, и она постоянно растет (на 2013 год сайт «Гардиан» был третьим по посещаемости сайтом газеты в мире). Думаю, в ближайшие 3-5 лет лучшая система покажет себя.

Расскажите про ваших читателей.

У «Гардиан» очень преданная аудитория, как локальная, так и глобальная. Исторически мы – классическая либеральная газета. Многие говорят, что у «Гардиан» левый уклон, но я считаю, это только по сравнению с остальными медиа Великобритании, которые стремятся к правому крылу. Мы заняли определенную политическую нишу, а люди хотят быть частью политических дискуссий. Мы создаем большое открытое пространство для общения людей, чтобы и они вкладывали свой контент. (Имеется в виду сообщество «Гардиан» под названием Comment is Free («свободные комментарии»), это открытая площадка для комментариев и дискуссий).

Поменялись ли требования для журналистов «Гардиан» в связи с цифровой трансформацией?

Для многих да. Репортерам пришлось научиться фотографировать, вести блоги, писать в Twitter. Работа для них становится круглосуточной, с огромными требованиями и ответственностью, и из-за этого выматывающей. У нас есть один корреспондент в Москве, и его работа кажется мне невероятной. Эта огромная страна со сложной политической ситуацией, и он в одиночку должен освещать это. Меня, автора больших статей, это коснулось меньше.

Стивен Мосс работает автором в Гардиан, однако осведомлен о состоянии дел в индустрии на уровне медиа-менеджера
Стивен Мосс работает автором в Гардиан, однако осведомлен о состоянии дел в индустрии на уровне медиа-менеджера

3D-журналистика

Какой источник информации для вас сегодня наиболее надежный?

Я очень люблю Twitter. Потому что в нем я могу сконструировать собственную службу новостей. Я подписан примерно на 500 интересных мне людей. Они рассказывают, что их заботит, описывают события из первых рук, дают ссылки на другие источники – это просто фантастика.

Также я считаю, что The New Yorker – очень хороший журнал. У них большие материалы, для которых требуется невероятная исследовательская работа, иногда их журналисты целый год изучают одну только тему – это настоящая 3D-журналистика. Они стараются погрузить читателя глубоко в суть, докопаться до самой истины, а не просто написать такую непонятную штуку на 200 слов.

Что вы подразумеваете под журналистикой 3D?

Видите ли, есть двухмерная, а есть трехмерная журналистика. Вот я приехал в Россию на 10 дней, начал понимать ее, открыл для себя 20 фактов и мог бы написать статью о России. Но это будет совершенно ошибочная презентация, а не настоящая Россия. Многие пытаются брать интервью по телефону, но и это совсем не то. Это просто двухмерная журналистика, артефакты вместо фактов.

Когда я хочу написать какую-нибудь 3D-статью, я еду на место события, встречаюсь с людьми, пытаюсь прочувствовать историю. Например, полтора года назад я делал материал о британской ядерной подводной лодке. Так как с лодки никто сойти не может, можно было взять интервью абсолютно у всех. Еще я должен был спать в вонючей общей спальной каюте. Я действительно понял, каково им там жить. Это было и образное и буквальное погружение в тему. Также я делал материал о юбилее Королевы (60 лет на троне), когда я объездил все Соединенное Королевство, говорил с самыми разными людьми в 10 городах, пытаясь создать образ Великобритании.

Получается, заметки на 200 слов – вообще не журналистика?

Скорее нет, чем да. Я предпочитаю или твиты по 140 знаков, или материалы от 10 000 слов: один короткий факт или глубокое исследование.

Так вы не пользуетесь новостными агентствами?

Лично я – нет, но наш отдел новостей – да, они используют данные AFP, AP, Reuters. Это очень хорошие, авторитетные агентства, которые помогают нашей работе.

Какие медиа более уязвимы для давления со стороны правительства – традиционные или цифровые?

Мне кажется, цифровые медиа не должны быть более уязвимы. Допустим, если у меня есть газета в России, меня могут вдруг закрыть. Тогда мы можем перейти в Интернет, и тут уже сложно будет что-то сделать. Хотя, я слышал, что в России к неугодным сайтам хотят применять цензуру? Я не очень разбираюсь в российской журналистике. В Британии такого точно нет. 

То есть, у вас нет громких скандалов с роспуском изданий, увольнением редакторов, сокращения независимых изданий?

Нет, абсолютно. Если бы кто-то ввел цензуру в Сети, его бы тут же предали анафеме. Это было бы ужасно! Гомофобные или расистские материалы еще могут стать причиной закрытия издания, но это вызвало бы невероятный скандал.

Но разве «Гардиан» не испытывала никакого давления из-за истории с Эдвардом Сноуденом?

О да, это правда. Они пытались через суд запретить нам публиковать информацию, хотели, чтобы мы передали им (Центру правительственной связи — спецслужбе Великобритании, ответственной за ведение радиоэлектронной разведки и за обеспечение защиты информации органов правительства и армии) диск, а после заставили сломать жесткий диск на компьютере, так что тут вы как раз правы. Но люди до сих пор обсуждают, было ли это нарушением закона с их стороны. Они тогда утверждали, что имели право, потому что этот материал касался международных интересов и мог способствовать действиям террористов.